он не выиграл. Он такой базовый и корыстный, Он продаст свой меч за золото.
Арсиноя.
Это слишком горько.
КЛЕОПАТРА.
О, я мог проклинать себя, это было так глупо. Так ласково по-детски, поверить своему языку … Его многообещающий язык – если бы я мог разозлить его. Я достал бы достаточно, чтобы прикрыть глаза, (Его жадные глаза), такие как я презрительно наступать, Богаче, чем он еще видел, и более соблазнительный; Если бы я знал, что он уклонился бы от этого, я бы сохранил свою честь – я был еще счастлив! Но пусть он это возьмет. И пусть он похвастается, как плохо я вознагражден; Пусть он победит всех слабых жалких дам; У Любви тоже свой сердитый колчан, его смертельный, И когда он находит презрение, вооруженный сильнее всех – я дурак, чтобы беспокоиться, таким образом, для дурака, – и старый слепой дурак! Я теряю здоровье; Я не буду, я не буду плакать; Я не буду чтить его С предсмертным предсказателем, чем боги, которых он поклоняется; Я не буду болеть, чтобы проклинать бедную вещь.
EROS.
Не; вам не понадобится.
КЛЕОПАТРА.
Был бы я пленником. Мне ненавижу, чтобы я мог его рассердить! Я буду любить любого человека, чтобы сломать ему сердце! Любой, у кого есть сердце и желание убить его!
Арсиноя.
Возьмите честное